Одержимый бешеной белогвардейской злобой

„...Что касается Карсавина, то я его, по-моему, довольно решительно покритиковала, но м[ожет] б[ыть] действительно следовало бы больше подчеркнуть вредность его непосредственного влияния на историографию по ист[ории] культуры”. Из письма Е. В. Гутновой к О. Л. Вайнштейну от 5 октября 1974 г. (Клюев, Свешников 2014: 451).

          30 июня 1948 г. истек срок действия контракта П. М. Бицилли в качестве профессора Софийского университета (Петкова 2013: 308). К 29 сентябрю 1948 г., когда  академический совет Университета одобрил решение историко-филологического факультета (там же: 316), ученому исполнилось 69 лет. 24 года, бесперерывно, он был иностранцем без гражданства с Нансеновским паспортом, „контрактником”, на службе у болгарского государства. За это время, как отметила преподавательская коллегия Института истории Болгарской академии наук, формировались поколения болгарских историков, являющихся его воспитанниками (там же: 311).

          Сам П. М. Бицилли догадывался о том, как дальше будет складываться его судьба. В письме к своей бывшей ученице, а потом коллеге и переводчице Н. Л. Гурфинкель от 11 июня 1948 г., он предсказал: „В конце месяца истекает срок моего университетского договора, а сейчас атмосфера такая, что о возобновлении его и думать нечего. Буду уволен „за выслугой лет”, а по-видимому, как „контрактовый”, без права на пенсию, без права пользования книгами Университетской библиотеки и – что для меня самое тяжкое – без права сотрудничать в здешнем университетском Annales – единственном издании, где до сих пор я мог печатать мои научные работы...” (Галчева 1993: 39). Вряд ли, однако, мог он предвидеть, что устранение „буржоазных историков” на этом не остановится.

          Условия новой „атмосферы” требовали не только ограничить возможность влияния „старых” профессоров на воспитание молодежи; нужно было проанализировать взгляды академического состава с правильной марксисткой позиции. Статья, часть которой в переводе с болгарского публикуется впервые на русском языке (Несторов 1950: 52–64), решает именно такую задачу. С нынешней точки зрения, когда мы уже привыкли перечитывать подобные материалы в ключе идеологического заказа, она наименее интересна в качестве источника утверждений. То, что вызывает ее к жизни сегодня, это ее язык – злоречивый, побуждающий к враждебности и ненависти. Ее пафос сильнее и страшнее любых аргументов, поскольку он исключает дискуссию.

          Публикация Христо Несторова, будущего профессора новой и новейшей истории Софийского университета (именно этой кафедрой заведовал без малого четверть века П. М. Бицилли), появилась в середине 1950 г.

          В конце того же года, 23 октября, П. М. Бицилли кратко сообщил писательнице Н. А. Тэффи, с которой состоял в переписке: „Со мною дело обстоит так: дорос до т[ак] наз[ываемого] предельного возраста – и даже уже перешагнул через „предел”, по каковой причине уже третий год, как освобожден от службы в Унив[ерситете], а пенсию не получаю, будучи иноземцем (впрочем, возможно, что в конце концов выхлопочу ее), так, что живу нахлебником у моей семьи. Одним словом, чувствую себя лишним человеком, что очень противно” (Хейбер, Фетисенко 2012: 752).

          В 1952 г. в Болгарии были опубликованы т. н. „Списки запрещенной литературы”. В первом из них (І списък на фашистка, упадъчна, религиозна, опортюнистическа, реакционна и малоценна литература,  издадена в периода от 1944 до 1951 г., подлежаща на изземване) вошли три работы П. М. Бицилли: „История на Русия от началото на ХІХ в. до втората революция 1917 г. Вътрешна политика и обществени движения” (С., 1946); „К вопросу о внутренней форме романа Достоевского” (С., 1946); „Пушкин и проблема чистой поэзии” (С., 1945).

          П. М. Бицилли не стало 24/25 августа 1953 г.

                                       х х х х х х х х х

          Из статьи Хр. Несторова переведена с болгарского на русский только та часть, которая относится к наследию П. М. Бицилли. Отрывок передается полностью, без сокращений. Перевод Н. А. Галь (Мещерской).

Литература:

Галчева 1993: Галчева Т. П. М. Бицилли – опыт возвращения // Бицилли П. М. Избранное: Историко-культурологические работы: В 2-х т. / Сост., подг. текстов и коммент. Т. Н. Галчевой, Г. П. Петковой, Хр. П. Манолакева. Т. I. – София: Изд. на МО „Св. Георги Победоносец”, УИ „Св. Климент Охридски”. С. 7–40.

Клюев, Свешников 2014: Клюев А. И., Свешников А. В. Письма советских медиевистов к О. Л. Вайнштейну // Мир историка: историографический сборник / [редкол.: В. П. Корзун (отв. ред), С. П. Бычков (отв. ред.), Н. Н. Алеврас и др.]. – Вып. 9. – Омск: Изд.-во Ом. гос. ун-та. С. 441–454.    

Несторов 1950: Несторов Х. Бележки върху българската буржоазна историография на нова и най-нова http://www.achaten-suisse.com/ история // Народна просвета. София. VI. Вып. 10. С. 52–64.    

Петкова 2013: Петкова Г. Договори, писма и доклади от „Личното дело на проф. П. Бицили” // Класика и канон в руската литература. Чуждият поглед. Сборник текстове и документи. – София: Факел. С. 268–318

Фетисенко, Хейбер 2012: Фетисенко О. Л., Хейбер Э. Переписка Н. А. Тэффи и П. М. Бицилли (1936–1950). (Вступительная статья и комментарии Эдит Хейбер, подготовка текста О. Л. Фетисенко и Э. Хейбер) // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2011 год / [отв. ред. Т. С. Царькова]. – СПб: Дмитрий Буланин. С. 722–752.

3 мая 2015 г.                                                       Т. Галчева